1
Почему не сокрыты от Вседержителя времена, и знающие Его не видят дней Его?
Почему не назначены у Всесильного сроки? Даже те, кому ведом Бог, — и они Его дней не видят!
Почему Всемогущий не назначит время для суда? Почему те, кто знает Его, этих дней ожидают тщетно?
Для чого часи не заховані від Всемогутнього? Ті ж, що знають Його, Його днів не побачать!
"Why does the Almighty not set times for judgment? Why must those who know him look in vain for such days?
מַדּוּעַ, מִשַּׁדַּי לֹא־נִצְפְּנוּ עִתִּים; וְיָדְעוּ (וְיֹדְעָיו), לֹא־חָזוּ יָמָיו׃
2
Межи передвигают, угоняют стада и пасут {у себя.}
Сдвигают люди межевые камни и пасут украденные стада,
Люди передвигают межи, пасут украденные стада.
Пересовують межі безбожні, стадо грабують вони та пасуть,
Men move boundary stones; they pasture flocks they have stolen.
גְּבֻלוֹת יַשִּׂיגוּ; עֵדֶר גָּזְלוּ, וַיִּרְעוּ׃
3
У сирот уводят осла, у вдовы берут в залог вола;
ослика у сирот уводят, у вдовы берут в залог быка,
У сироты угоняют осла и вола у вдовы отнимают в залог;
займають осла в сиротини, беруть у заставу вола від удовиць,
They drive away the orphan"s donkey and take the widow"s ox in pledge.
חֲמוֹר יְתוֹמִים יִנְהָגוּ; יַחְבְּלוּ, שׁוֹר אַלְמָנָה׃
4
бедных сталкивают с дороги, все уничиженные земли принуждены скрываться.
нищих прогоняют с дороги, и разом прячутся все бедняки.
с дороги сталкивают бедняка, и должны скрываться все страдальцы земли.
вони бідних з дороги спихають, разом мусять ховатися збіджені краю...
They thrust the needy from the path and force all the poor of the land into hiding.
יַטּוּ אֶבְיוֹנִים מִדָּרֶךְ; יַחַד חֻבְּאוּ, עֲנִיֵּי־אָרֶץ׃
5
Вот они, {как} дикие ослы в пустыне, выходят на дело свое, вставая рано на добычу; степь {дает} хлеб для них и для детей их;
Словно дикие ослы в степи, бедняки на промысел выходят, рыщут в поисках пищи, и пустыня детей их кормит.
Словно дикие ослы в пустыне, выходят на свой труд бедные, разыскивая в степи пищу себе и детям своим.
Тож вони, бідарі, немов дикі осли на пустині, виходять на працю свою, здобичі шукаючи, степ йому хліба дає для дітей...
Like wild donkeys in the desert, the poor go about their labor of foraging food; the wasteland provides food for their children.
הֵן פְּרָאִים בַּמִּדְבָּר, יָצְאוּ בְּפָעֳלָם מְשַׁחֲרֵי לַטָּרֶף; עֲרָבָה לוֹ לֶחֶם, לַנְּעָרִים׃
6
жнут они на поле не своем и собирают виноград у нечестивца;
Жнут они траву полевую, в винограднике нечестивца подбирают остатки;
Жнут они не на своих полях, и виноград собирают у нечестивых.
На полі вночі вони жнуть, і збирають собі виноград у безбожного,
They gather fodder in the fields and glean in the vineyards of the wicked.
בַּשָּׂדֶה בְּלִילוֹ יַקְצִירוּ (יִקְצוֹרוּ); וְכֶרֶם רָשָׁע יְלַקֵּשׁוּ׃
7
нагие ночуют без покрова и без одеяния на стуже;
голыми спят, нет у них одежды, в холода им нечем укрыться;
Не имея одежды, ночуют нагими – нечем им от стужи прикрыться.
наго ночують вони, без одежі, і не мають вкриття собі в холоді,
Lacking clothes, they spend the night naked; they have nothing to cover themselves in the cold.
עָרוֹם יָלִינוּ מִבְּלִי לְבוּשׁ; וְאֵין כְּסוּת, בַּקָּרָה׃
8
мокнут от горных дождей и, не имея убежища, жмутся к скале;
мокнут они под ливнями в горах, нет укрытия — и жмутся они к скалам.
Секут их в горах дожди; льнут они к скалам, ища приюта.
мокнуть від зливи гірської, а заслони не маючи, скелю вони обіймають...
They are drenched by mountain rains and hug the rocks for lack of shelter.
מִזֶּרֶם הָרִים יִרְטָבוּ; וּמִבְּלִי מַחְסֶה, חִבְּקוּ־צוּר׃
9
отторгают от сосцов сироту и с нищего берут залог;
Сироту отрывают от груди, у бедняка за долги берут дитя.
От груди отнимается сирота, и младенцев у бедных берут в залог.
Сироту відривають від перс, і в заставу беруть від убогого...
The fatherless child is snatched from the breast; the infant of the poor is seized for a debt.
יִגְזְלוּ מִשֹּׁד יָתוֹם; וְעַל־עָנִי יַחְבֹּלוּ׃
10
заставляют ходить нагими, без одеяния, и голодных кормят колосьями;
Ходят они голыми, нет у них одежды; носят снопы — а сами голодают;
Не имея одежды, ходят они нагими; нося снопы, остаются голодными.
Ходять наго вони, без вбрання, і голодними носять снопи.
Lacking clothes, they go about naked; they carry the sheaves, but still go hungry.
עָרוֹם הִלְּכוּ בְּלִי לְבוּשׁ; וּרְעֵבִים, נָשְׂאוּ עֹמֶר׃
11
между стенами выжимают масло оливковое, топчут в точилах и жаждут.
меж камнями они выжимают масло и жаждут, топча виноград в давильнях.
Между стенами давят они масло из оливок; страдая от жажды, топчут они виноград.
Хоч між мурами їхніми роблять оливу, топчуть чавила, та прагнуть вони!
They crush olives among the terraces; they tread the winepresses, yet suffer thirst.
בֵּין־שׁוּרֹתָם יַצְהִירוּ; יְקָבִים דָּרְכוּ, וַיִּצְמָאוּ׃
12
В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того.
В городе — стон умирающих, и раненые о помощи взывают, но Бог их молитв не замечает!
Стонут в городе умирающие, и зовут на помощь уста израненных. Но Бог не замечает несправедливости.
Стогнуть люди із міста, і кричить душа вбиваних, а Бог на це зло не звертає уваги...
The groans of the dying rise from the city, and the souls of the wounded cry out for help. But God charges no one with wrongdoing.
מֵעִיר מְתִים יִנְאָקוּ, וְנֶפֶשׁ־חֲלָלִים תְּשַׁוֵּעַ; וֶאֱלוֹהַּ, לֹא־יָשִׂים תִּפְלָה׃
13
Есть из них враги света, не знают путей его и не ходят по стезям его.
А эти восстают против света, не ведают Его дорог, не бывают на Его путях:
Есть те, кто восстают против света, они не знают путей его, и не следуют по ним.
Вони проти світла бунтують, не знають доріг Його, і на стежках Його не сидять.
"There are those who rebel against the light, who do not know its ways or stay in its paths.
הֵמָּה הָיוּ בְּמֹרְדֵי־אוֹר לֹא־הִכִּירוּ דְרָכָיו; וְלֹא יָשְׁבוּ, בִּנְתִיבֹתָיו׃
14
С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором.
убийца затемно встает, режет нищего и бедняка и ночью совершает кражу.
Меркнет день, и встает убийца, чтобы убить бедняка и нищего. Он крадется в ночи, как вор.
На світанку встає душогуб, замордовує бідного та злидаря, а ніч він проводить, як злодій...
When daylight is gone, the murderer rises up and kills the poor and needy; in the night he steals forth like a thief.
לָאוֹר יָקוּם רוֹצֵחַ, יִקְטָל־עָנִי וְאֶבְיוֹן; וּבַלַּיְלָה, יְהִי כַגַּנָּב׃
15
И око прелюбодея ждет сумерков, говоря: ничей глаз не увидит меня, — и закрывает лице.
Прелюбодей поджидает сумерек: никто, мол, меня не заметит! — и идет, скрывая лицо.
Ждет сумерек око распутника; он думает: «Ничьи глаза меня не увидят», – и закутывает лицо.
А перелюбника око чекає смеркання, говорячи: Не побачить мене жодне око! і заслону кладе на обличчя...
The eye of the adulterer watches for dusk; he thinks, "No eye will see me," and he keeps his face concealed.
וְעֵין נֹאֵף שָׁמְרָה נֶשֶׁף לֵאמֹר לֹא־תְשׁוּרֵנִי עָיִן; וְסֵתֶר פָּנִים יָשִׂים׃
16
В темноте подкапываются под домы, которые днем они заметили для себя; не знают света.
В стене дома ночью сделали пролом, а днем затаились — и на свет не выходят.
В темноте они вламываются в дома, а днем запираются у себя; свет им неведом.
Підкопуються під доми в темноті, замикаються вдень, світла не знають вони,
In the dark, men break into houses, but by day they shut themselves in; they want nothing to do with the light.
חָתַר בַּחֹשֶׁךְ, בָּתִּים יוֹמָם חִתְּמוּ־לָמוֹ, לֹא־יָדְעוּ אוֹר׃
17
Ибо для них утро — смертная тень, так как они знакомы с ужасами смертной тени.
Утро для них — что мрак кромешный, зато привычны им ужасы мрака!
Непроглядная тьма — их утро; и отрадны им ужасы кромешной тьмы.
бо ранок для них усіх разом то темрява, і знають вони жахи темряви...
For all of them, deep darkness is their morning; they make friends with the terrors of darkness.
כִּי יַחְדָּו בֹּקֶר לָמוֹ צַלְמָוֶת; כִּי־יַכִּיר, בַּלְהוֹת צַלְמָוֶת׃
18
Легок такой на поверхности воды, проклята часть его на земле, и не смотрит он на дорогу садов виноградных.
На воде им не удержаться, на земле их надел проклят, и пуста к их виноградникам дорога.
Но они — лишь пена на глади вод; их земельный надел проклят, и никто не пойдет к ним топтать в давильне виноград.
Такий легкий він на поверхні води, на землі їхня частка проклята, не вернеться він на дорогу садів-виноградів...
"Yet they are foam on the surface of the water; their portion of the land is cursed, so that no one goes to the vineyards.
קַל־הוּא עַל־פְּנֵי־מַיִם, תְּקֻלַּל חֶלְקָתָם בָּאָרֶץ; לֹא־יִפְנֶה דֶּרֶךְ כְּרָמִים׃
19
Засуха и жара поглощают снежную воду: так преисподняя — грешников.
В засуху и в жару исчезают талые воды — так и грешники сгинут в Шеоле.
Сушь и зной поглощают снег, а грешников — мир мертвых.
Як посуха та спека їдять сніжну воду, так шеол поїсть грішників!
As heat and drought snatch away the melted snow, so the grave snatches away those who have sinned.
צִיָּה גַם־חֹם, יִגְזְלוּ מֵימֵי־שֶׁלֶג, שְׁאוֹל חָטָאוּ׃
20
Пусть забудет его утроба {матери;} пусть лакомится им червь; пусть не остается о нем память; как дерево, пусть сломится беззаконник,
Забудет о них материнская утроба, червь полакомится ими, и больше о них не вспомнят — как дерево, срублено зло.
Позабудет их материнское чрево, полакомится ими червь; о злодеях больше никто не вспомнит, они будут сломаны, словно дерево.
Забуде його лоно матері, буде жерти черва його, мов солодощі, більше не буде він згадуваний, і безбожник поламаний буде, мов дерево!...
The womb forgets them, the worm feasts on them; evil men are no longer remembered but are broken like a tree.
יִשְׁכָּחֵהוּ רֶחֶם מְתָקוֹ רִמָּה, עוֹד לֹא־יִזָּכֵר; וַתִּשָּׁבֵר כָּעֵץ עַוְלָה׃
21
который угнетает бездетную, не рождавшую, и вдове не делает добра.
Они знаются с бесплодной, что детей не рожает, и не по–доброму обходятся со вдовой.
Они притесняют бесплодную и бездетную и вдове не делают добра.
Чинить зло для бездітної він, щоб вона не родила, і вдовиці не зробить добра.
They prey on the barren and childless woman, and to the widow show no kindness.
רֹעֶה עֲקָרָה לֹא תֵלֵד; וְאַלְמָנָה, לֹא יְיֵטִיב׃
22
Он и сильных увлекает своею силою; он встает и никто не уверен за жизнь свою.
А Он Своей мощью влечет могучих, встают они, но будут ли живы — не знают.
Но Бог и сильных одолеет Своей силой; они утвердились, но нет им за жизнь ручательства.
А міццю своєю він тягне могутніх, коли він встає, то ніхто вже не певний свойого життя!
But God drags away the mighty by his power; though they become established, they have no assurance of life.
וּמָשַׁךְ אַבִּירִים בְּכֹחוֹ; יָקוּם, וְלֹא־יַאֲמִין בַּחַיִּין׃
23
А Он дает ему {все} для безопасности, и он {на то} опирается, и очи Его видят пути их.
Дает Он им безопасность и опору и не сводит глаз с их путей.
Он дает им покоиться безмятежно, но глаза Его видят их пути.
Бог дає йому все на безпеку, і на те він спирається, та очі Його бачать їхні дороги:
He may let them rest in a feeling of security, but his eyes are on their ways.
יִתֶּן־לוֹ לָבֶטַח וְיִשָּׁעֵן; וְעֵינֵיהוּ, עַל־דַּרְכֵיהֶם׃
24
Поднялись высоко, — и вот, нет их; падают и умирают, как и все, и, как верхушки колосьев, срезываются.
Едва лишь возвысятся — и сгинут, рухнут, разом падут, как колосья, срезаны будут.
На миг вознесутся, и вот — их нет; они падают и умирают, как все; их жнут, как колосья.
підіймуться трохи й немає вже їх, бо понижені... Як усе, вони гинуть, і зрізуються, немов та колоскова головка...
For a little while they are exalted, and then they are gone; they are brought low and gathered up like all others; they are cut off like heads of grain.
רוֹמּוּ מְּעַט וְאֵינֶנּוּ, וְהֻמְּכוּ, כַּכֹּל יִקָּפְצוּן; וּכְרֹאשׁ שִׁבֹּלֶת יִמָּלוּ׃
25
Если это не так, — кто обличит меня во лжи и в ничто обратит речь мою?
Что, не так? Кто во лжи меня уличит? Кто мои слова опровергнет?»
Разве это не так? Кто во лжи меня обличит и в ничто обратит мою речь?
Якщо ж ні, то хто зробить мене неправдомовцем, а слово моє на марноту оберне?
"If this is not so, who can prove me false and reduce my words to nothing?"
וְאִם־לֹא אֵפוֹ מִי יַכְזִיבֵנִי; וְיָשֵׂם לְאַל, מִלָּתִי׃