1
Посылайте агнцев владетелю земли из Селы в пустыне на гору дочери Сиона;
Властителю земли отправьте в дар баранов — из Се́лы, через пустыню, на холм дочери Сиона!
— Посылайте ягнят в дань правителю страны, из Селы через пустыню на гору дочери Сиона. –
Овечки пошліть власникові землі, із Сели на пустиню, на гору Сіонської дочки.
Send lambs as tribute to the ruler of the land, from Sela, across the desert, to the mount of the Daughter of Zion.
שִׁלְחוּ־כַר מֹשֵׁל־אֶרֶץ מִסֶּלַע מִדְבָּרָה; אֶל־הַר בַּת־צִיּוֹן׃
2
ибо блуждающей птице, выброшенной из гнезда, будут подобны дочери Моава у бродов Арнонских.
У брода через Арно́н моавитянки будут как бесприютные птицы, выброшенные из гнезда.
Как бьющая крыльями птица, выброшенная из гнезда – женщины-моавитянки у бродов Арнона.
І станеться, мов те сполошене птаство, з кубла повигонене, будуть дочки Моавські при бродах Арнону:
Like fluttering birds pushed from the nest, so are the women of Moab at the fords of the Arnon.
וְהָיָה כְעוֹף־נוֹדֵד קֵן מְשֻׁלָּח; תִּהְיֶינָה בְּנוֹת מוֹאָב, מַעְבָּרֹת לְאַרְנוֹן׃
3
"Составь совет, постанови решение; осени нас среди полудня, как ночью, тенью твоею, укрой изгнанных, не выдай скитающихся.
«Постановите, решите: пусть ваша тень, словно ночь, даст защиту в полуденный зной! Беженцев ты укрой, скитальца не лишай защиты!
— Дай нам совет, прими решение. Сделай в полдень тень свою ночи подобной. Спрячь изгнанников, не выдавай скитальцев.
Подай раду, зроби присуд, учини нічну тінь свою повного полудня, сховай вигнаних, біженця не видавай...
"Give us counsel, render a decision. Make your shadow like night--at high noon. Hide the fugitives, do not betray the refugees.
הָבִיאוּ (הָבִיאִי) עֵצָה עֲשׂוּ פְלִילָה, שִׁיתִי כַלַּיִל צִלֵּךְ בְּתוֹךְ צָהֳרָיִם; סַתְּרִי נִדָּחִים, נֹדֵד אַל־תְּגַלִּי׃
4
Пусть поживут у тебя мои изгнанные Моавитяне; будь им покровом от грабителя: ибо притеснителя не станет, грабеж прекратится, попирающие исчезнут с земли.
Моавских беженцев приюти, укрой от того, кто ограбил их!» Когда угнетатели сгинут и прекратится грабеж, когда уже не будут они землю эту топтать —
Дай моавским изгнанникам остаться у тебя; стань им убежищем от губителя. Когда притеснителю придет конец, прекратится опустошение и в стране сгинут расхитители.
Нехай мешкають в тебе вигнанці Моаву, стань їм захистом перед грабіжником, бо не стало насильника, скінчився грабунок, загинув топтач із землі...
Let the Moabite fugitives stay with you; be their shelter from the destroyer." The oppressor will come to an end, and destruction will cease; the aggressor will vanish from the land.
יָגוּרוּ בָךְ נִדָּחַי, מוֹאָב הֱוִי־סֵתֶר לָמוֹ מִפְּנֵי שׁוֹדֵד; כִּי־אָפֵס הַמֵּץ כָּלָה שֹׁד, תַּמּוּ רֹמֵס מִן־הָאָרֶץ׃
5
И утвердится престол милостью, и воссядет на нем в истине, в шатре Давидовом, судия, ищущий правды и стремящийся к правосудию".
верностью тогда утвердится престол, и на нем, в шатре Давида, будет всегда восседать судья — чтобы творить справедливость, неустанно вершить правый суд.
Тогда верностью утвердится престол в шатре Давида, и воссядет на него в истине правитель, ищущий справедливость, спешащий творить праведность.
І буде утверджений милістю трон, і сяде на ньому у правді в наметі Давида суддя, що дбатиме за правосуддя та буде в справедливості вправний.
In love a throne will be established; in faithfulness a man will sit on it--one from the house of David--one who in judging seeks justice and speeds the cause of righteousness.
וְהוּכַן בַּחֶסֶד כִּסֵּא, וְיָשַׁב עָלָיו בֶּאֱמֶת בְּאֹהֶל דָּוִד; שֹׁפֵט וְדֹרֵשׁ מִשְׁפָּט וּמְהִר צֶדֶק׃
6
"Слыхали мы о гордости Моава, гордости чрезмерной, о надменности его и высокомерии и неистовстве его: неискренна речь его".
Слышали мы про гордость Моава (о, как он горд!) — про его наглость, гордость, ярость, пустую хвастливость!
Слышали мы о гордости Моава, о его непомерной гордости и тщеславии, о гордости его и о наглости, – но пуста его похвальба.
Ми чули про гордість Моава, що гордий він дуже, про сваволю його й його гордість, про лютість його, про неслушні його нісенітниці...
We have heard of Moab"s pride--her overweening pride and conceit, her pride and her insolence--but her boasts are empty.
שָׁמַעְנוּ גְאוֹן־מוֹאָב גֵּא מְאֹד; גַּאֲוָתוֹ וּגְאוֹנוֹ וְעֶבְרָתוֹ לֹא־כֵן בַּדָּיו׃
7
Поэтому возрыдает Моав о Моаве, — все будут рыдать; стенайте о твердынях Кирхарешета: они совершенно разрушены.
Вот за это Моаву пришлось оплакивать себя: рыдает весь Моав! Несчастные, как вы скорбите по изюмным сластям Кир–Харе́сета!
Поэтому плачут моавитяне, все вместе оплакивают Моав. Плачьте, сраженные горем, вспоминая прекрасные лепешки с изюмом из Кир-Харесета.
Буде тому голосити Моав над Моавом, увесь голосити він буде! За паляницями з грон Кір-Харесету плакати будуть насправді побиті,
Therefore the Moabites wail, they wail together for Moab. Lament and grieve for the men of Kir Hareseth.
לָכֵן, יְיֵלִיל מוֹאָב לְמוֹאָב כֻּלֹּה יְיֵלִיל; לַאֲשִׁישֵׁי קִיר־חֲרֶשֶׂת תֶּהְגּוּ אַךְ־נְכָאִים׃
8
Поля Есевонские оскудели, также и виноградник Севамский; властители народов истребили лучшие лозы его, которые достигали до Иазера, расстилались по пустыне; побеги их расширялись, переходили за море.
Виноградники Хешбо́на погибли, погибла лоза Сивмы́! А ведь некогда от этой лозы пьянели владыки народов. Тянулась она до Язе́ра — и далее, по пустыне. Разрастались побеги ее, протягивались за море!
Поля Хешбона засохли и виноградные лозы Сивмы. Вожди народов растоптали лучшие лозы, что тянулись некогда до Иазера, простирались к пустыне. Побеги их расширялись и достигали моря.
бо посохли хешбонські поля, і виноградник Сівми; володарі народів понищили грозна добірні, які до Язеру сягали й зникали в пустині; галузки ж його розтягалися, і море вони перейшли.
The fields of Heshbon wither, the vines of Sibmah also. The rulers of the nations have trampled down the choicest vines, which once reached Jazer and spread toward the desert. Their shoots spread out and went as far as the sea.
כִּי שַׁדְמוֹת חֶשְׁבּוֹן אֻמְלָל גֶּפֶן שִׂבְמָה, בַּעֲלֵי גוֹיִם הָלְמוּ שְׂרוּקֶּיהָ, עַד־יַעְזֵר נָגָעוּ תָּעוּ מִדְבָּר; שְׁלֻחוֹתֶיהָ, נִטְּשׁוּ עָבְרוּ יָם׃
9
Посему {и} я буду плакать о лозе Севамской плачем Иазера, буду обливать тебя слезами моими, Есевон и Елеала; ибо во время собирания винограда твоего и во время жатвы твоей нет более шумной радости.
Плачу и я вместе с Язером над лозою Сивмы. Пусть оросят вас мои слезы, о Хешбо́н и Эльале́! Ни в пору летнего сбора плодов, ни в пору жатвы возгласов радостных у вас не слышно.
И я плачу, как плачет Иазер, о лозах Сивмы. О, Хешбон и Елеала, орошу вас слезами! Над твоими созревшими плодами, над твоим поспевшим зерном стихли радости крики.
Тому то язерським плачем буду плакати за виноградину Сівми. Сльозою своєю тебе орошу, о Хешбоне й Ел"але, бо крик бою напав на твій збір та на жниво твоє.
So I weep, as Jazer weeps, for the vines of Sibmah. O Heshbon, O Elealeh, I drench you with tears! The shouts of joy over your ripened fruit and over your harvests have been stilled.
עַל־כֵּן אֶבְכֶּה בִּבְכִי יַעְזֵר גֶּפֶן שִׂבְמָה, אֲרַיָּוֶךְ דִּמְעָתִי, חֶשְׁבּוֹן וְאֶלְעָלֵה; כִּי עַל־קֵיצֵךְ וְעַל־קְצִירֵךְ הֵידָד נָפָל׃
10
Исчезло с плодоносной земли веселье и ликование, и в виноградниках не поют, не ликуют; виноградарь не топчет винограда в точилах: Я прекратил ликование.
Стихли в садах ваших ликование и веселье, в виноградниках смолкли песни и восклицанья. Не топчут ягод в давильнях, возгласы радостные прекратились.
Веселье и радость ушли из садов, никто не поет, не шумит в виноградниках и в давильнях не топчет вино, и радости шумной положен конец.
І буде забрана радість та втіха із саду, а по виноградниках пісні не буде й не здійметься окрик. Вина по чавилах не буде топтати чавильник, окрик радости Я припинив!
Joy and gladness are taken away from the orchards; no one sings or shouts in the vineyards; no one treads out wine at the presses, for I have put an end to the shouting.
וְנֶאֱסַף שִׂמְחָה וָגִיל מִן־הַכַּרְמֶל, וּבַכְּרָמִים לֹא־יְרֻנָּן לֹא יְרֹעָע; יַיִן, בַּיְקָבִים לֹא־יִדְרֹךְ הַדֹּרֵךְ הֵידָד הִשְׁבַּתִּי׃
11
Оттого внутренность моя стонет о Моаве, как гусли, и сердце мое — о Кирхарешете.
Мое сердце, как арфа, о Моаве стонет, душа моя стонет о Кир–Хе́ресе!
Плачет сердце мое о Моаве, как арфа, и душа — о Кир-Харесете.
Тому то в жалобі звучать про Моав мої нутрощі, мов би та арфа, а нутро моє про Кір-Херес.
My heart laments for Moab like a harp, my inmost being for Kir Hareseth.
עַל־כֵּן מֵעַי לְמוֹאָב, כַּכִּנּוֹר יֶהֱמוּ; וְקִרְבִּי לְקִיר חָרֶשׂ׃
12
Хотя и явится Моав, и будет до утомления {подвизаться} на высотах, и придет к святилищу своему помолиться, но ничто не поможет.
Явятся моавитяне в святилище свое, сил не будут жалеть; придут они в Храм свой молиться, но это им не поможет!
Если Моав явится и станет изводить себя в капище, если он придет на возвышенности в свое святилище молиться – прока не будет.
І буде, як виявиться, що змучивсь на взгір"ї Моав, і ввійде молитись у святиню свою, та він не осягне нічого.
When Moab appears at her high place, she only wears herself out; when she goes to her shrine to pray, it is to no avail.
וְהָיָה כִי־נִרְאָה כִּי־נִלְאָה מוֹאָב עַל־הַבָּמָה; וּבָא אֶל־מִקְדָּשׁוֹ לְהִתְפַּלֵּל וְלֹא יוּכָל׃
13
Вот слово, которое изрек Господь о Моаве издавна.
Такое слово о Моаве Господь изрек прежде.
Таково слово, которое Господь сказал о Моаве в прошлом.
Оце слово, яке говорив був віддавна Господь про Моава.
This is the word the LORD has already spoken concerning Moab.
זֶה הַדָּבָר, אֲשֶׁר דִּבֶּר יְהוָה אֶל־מוֹאָב מֵאָז׃
14
Ныне же так говорит Господь: чрез три года, считая годами наемничьими, величие Моава будет унижено со всем великим многолюдством, и остаток {будет} очень малый и незначительный.
А ныне Господь говорит: «Через три года — считая так, как считают годы при найме работников, — слава моавитян обратится в позор. Сколь бы ни были они многочисленны, уцелеет лишь малый остаток, ничтожный и слабый».
Но теперь Господь говорит: — Точно через три года, как если бы работник считал свой срок работы, слава Моава и все множество его народа погибнут, а уцелевшие будут малочисленны и слабы.
А тепер Господь каже, говорячи: За три роки, однакові з літами наймита, буде зневажена слава Моава з усім велелюддям його, а позосталість мала та дрібна, невелика!
But now the LORD says: "Within three years, as a servant bound by contract would count them, Moab"s splendor and all her many people will be despised, and her survivors will be very few and feeble."
וְעַתָּה, דִּבֶּר יְהוָה לֵאמֹר, בְּשָׁלֹשׁ שָׁנִים כִּשְׁנֵי שָׂכִיר, וְנִקְלָה כְּבוֹד מוֹאָב, בְּכֹל הֶהָמוֹן הָרָב; וּשְׁאָר מְעַט מִזְעָר לוֹא כַבִּיר׃